«Справедливость требует сказать,— утверждал один бывший перлюстратор, опубликовавший после Октябрьской революции свои воспоминания под псевдонимом,— что нигде в мире «черные кабинеты» не работали так чисто, как в России. Письма, перлюстрированные в России, как бы они хитро заделаны ни были, не сохраняют в себе ни малейшего следа вскрытия, даже для самого пытливого глаза...» [19]
Из писем, взятых па заметку нерлюстраторами, делались выписки в трех экземплярах. Один посылали в департамент полиции, второй — губернатору или командующему военным округом, третий оставался в «черном кабинете». Подлинпик же обычно доставлялся адресату, кроме тех случаев, когда изъятие его диктовалось «особыми соображениями». Еслп предполагалось арестовать адресата, в его квартиру вслед за почтальоном являлись жандармы с обыском. Но «крамольное» письмо могло быть послано и до востребования. Тогда на почту командировали филеров. Заранее предупрежденный, почтовый чиновник знал, какой знак надо подать, если явится получатель'письма. Его задерживали на улице, когда он выходил из почтового отделения.
В городах, где не было «черных кабинетов», перлюстрацией писем ведал специальный почтовый чиновник, поддерживавший связь с полицией, в сельских местностях — исправник. Они же негласно наблюдали за корреспонденцией ссыльных. Пользуясь всеми этими методами, полиция незримо, но зорко следила за перепиской Ленина.
1 С. Майский. Черный кабинет, стр. 194.