Ленин продолжал разными путями, и прежде всего через знакомых польских революционеров, наводить справки о судьбе своего архива. Уже в начале апреля 1922 года он сам смог сообщить важные сведения: все еще находившемуся в Прибалтике Ганецкому.
«...Узнал от Валецкого, что поронинские и краковские бумаги попали в руки польского правительства»
Бывший видный деятель Левины ППС Валецкий как раз в это время приехал в Москву в качестве представителя только что созданной Польской коммунистической партии. Ленин просил Ганецкого проверить и уточнить сообщенные Валецким сведения, а затем сделать официальный запрос польскому правительству через советского полпреда в Варшаве Карахана. В другой записке, адресованной Ганецкому, Ленин опять вспоминает о трех пропавших в Поронине тетрадках: «...Там есть одна рукопись ненапечатанная (об аграрной статистике 1907 года)».
Выполнить это поручение Ленина, очевидно, было нелегко. Владельцы домов, в которых он жил в Кракове, как потом выяснилось, были запуганы обысками и вызовами в полицейское управление. Они боялись сообщать какие-либо сведения незнакомым им людям. Только к лету 1923 года Ганецкому удалось наконец установить, что еще в 1918 году в бывшей квартире Ленина в Поронине и на вилле «Рыболовка», где жил Ганецкий, был сделан тщательный обыск, и все хранившиеся там книги и рукописи перевезли сначала в Новый Тарг, затем по требованию военных властей в Краков и, наконец, в Варшаву, в польский генеральный штаб. Относительно же основной части архива и библиотеки, оставшейся в Кракове, были получены и вовсе неутешительные сведения: на чердаках двух домов на улице Любомпрского ящиков с книгами и документами больше нет. Может быть, во время войны их растащили местные жители или они тоже увезены в Варшаву?