В ободряющем слове особенно нуждалась очутившаяся впервые за решеткой студенческая молодежь из ленинского марксистского кружка. Тяжело переносил заключение самый младший из арестованных, высокий широкоплечий юноша, с увлечением распространявший нелегальную литературу среди питерских рабочих,— Петр Запорожец. Сын лесника-объездчика, неоднократно подвергавшегося преследованиям за агитацию среди крестьян, и брат умершего в заключении участника аптипомещичь-его восстания, он не раз уверял товарищей, что «никакая тюрьма ему не страшна». На допросах юноша держался стойко, но они, по-видимому, были особенно пристрастными. Ведь Запорожцу приписали некоторые статьи Владимира Ильича потому, что он «перебелил» их своей рукой. Замкнутого юношу считали чуть ли не руководителем «преступного сообщества» и соответственно с ним обращались. В одиночке он заболел психическим расстройством и тяжело переносил заключение.
Другой подпольщик, пользовавшийся особым доверием Владимира Ильича, жизнерадостный и деятельный Анатолий Ванеев в холодной камере заболел туберкулезом легких. В письмах к другу юности Нине Алексеевне Рукавишниковой, сохранившихся у ее дочерей, он неизменно просил не сомневаться в его бодрости и не подозревать в недостатке жизненных сил. Однако в письмах порой проскальзывали и другие нотки, вызванные медленным угасанием этих сил.
1 «Воспоминания о В. И. Ленине», ч. 1. М., 1956, стр. 80.
2 Там же, стр. 155.
Внимательно следя за самочувствием и настроением своих менее стойких товарищей, Владимир Ильич поддерживал их не только добрым словом — дружескими письмами, которые передавались точками в тюремной книге. Ленин посылал шифровки и на волю: такому-то, тяжело переживающему свое одиночество и не имеющему в Петербурге никого, кто мог бы прийти к нему на свидание, подыскать фиктивную невесту, другому — послать теплую обувь. Именно благодаря его заботам на свидания к Запорожцу и Ванееву стали приходить под видом невест незнакомые, но очень отзывчивые девушки-курсистки Мария Рязанцева и Доминика Труховская.