Дальнейшей судьбой этих нисем кузнец Маслов не интересовался. Отец его умер в 1932 году, а годом позже скончался и Буторин. Впрочем, от одного пожилого колхозника, Гурия Афанасьевича Бочкова, он слышал, что тот самый Кружков, который держал у себя секретные бумаги Маслова, в том числе переписку Ленина, оказался не тем, за кого его принимали. После революции он перекинулся к белым п был расстрелян. Значит, хранившаяся у Кружкова переписка вряд ли уцелела.
Но заведующий партархивом не ограничился беседой с кузнецом Масловым. Узнав, что в колхозе живет Лука Алексеевич Шестаков, бывший председатель ревкома к деревне Масловке, он захотел поговорить и с ним. Судя по хранящейся в делах института докладной записке Шеста кова секретарю райкома партии, состоявшей всего из семи строк, разговор был не очень долгим.
О судьбе писем, найденных еще до революции, Шестаков, по-видимому, ничего не знал, но он уточнил сообщение секретаря райкома Бессонова. В Масловке, не в 1917— 1918 годах, а в 1921-м, была найдена не одна рукопись, свернутая трубкой, а много бумаг и «вторые письма Ленина», в том самом доме отца П. П. Маслова, где потом не удалось ничего разыскать. И шкатулка с этими письмами вовсе не была зарыта на огороде, а письма якобы растащили и раскурили рабочие, ремонтировавшие после пожара потолок.
> ЦПА НМЛ, ф. 67, on. 1, ед. хр. 67, л. 32.
Шестаков подтвердил это письменно: «В 1920 или 1921 годах были найдены в доме Маслова Петра Павловича бумаги по случившемуся пожару, и все они пошли, как известно, на раскурку. ,По предположению Маслова, большинство писем было Владимира Ильича Ленина, в чем и расписуюсь. Л. Шестаков»